Перед окончанием 2020 года в ходе государственного совета президент России Владимир Путин сказал, что приватизация должна применяться только в том случае, если это даст положительный эффект. Он уточнил, что делается это не ради финансовой выгоды, так как контроль государства сохраняется там, где это требуется. У министерства финансов более категоричное мнение на этот счет: в 2021 году с аукциона должны продать от 300 предприятий, принадлежащих государству. В список вошли Ростелеком, Россети, порты Махачкалы и Новороссийска. Если рассмотреть ситуацию со стороны Минфина, то всё логично — благодаря приватизации появится доход в бюджет в размере 3,5 миллиарда рублей каждый год. Но Геннадий Зюганов считает, что продажа госимущества — преступление. На текущий момент нет единого мнения по вопросу приватизации, пишет ИА «Новые известия».
В 2020 году подсчетами доли государства в экономике никто не занимался из-за COVID-19. В 2019 году Счетная палата приводила данные за прошедшие 10 лет — доля госучастия в экономическом секторе выросла на 10 подпунктов, до 47-48%. Федеральная антимонопольная служба сообщила о возрастании доли до 60-70% в 2017 с 25% в 1998 году. В ФАС отметили, что увеличения госдоли в финансовом секторе является прямой угрозой развитии экономики в целом.
Нефтегаз: главная опора и угроза
Сектор нефти и газа больше всего стабилизирует государство при благоприятных условиях, а в обратном случае — не создает дестабилизации. В 2020 году зафиксирован рекорд по низкой доходности отрасли. Она принесла в бюджет только 30% от общего дохода, из-за COVID-19 и сырьевого кризиса. Кроме того, существует налог на доход нефтегазовых компаний, работники отрасли платят подоходные налоги, доход с акцизов, который направляется в местный и федеральный бюджеты. Отрасль — это источник власти и благополучия граждан, поэтому именно приватизация данного сектора очень острый вопрос.
Опыт сектора нефти за 2020 год выявил массу лозунгов о «приватизации» с целью оптимизации. Однако фактически всё вышло наоборот. В 1997 году государство контролировало лишь 7% добычи «черного золота», а на текущий момент — свыше 63%. Это не приватизация, а постепенная деприватизация, считает аналитик нефтегазовой отрасли Михаил Крутихин.
В таком случае напрашивается вопрос — почему сразу не приватизировать всё? Это в порядке вещей по текущим веяниям — возрождения государственного планирования, влияние на ценовую политику. Таким образом, в настоящий момент в нефтяной отрасли лишь два действительно частных предприятия — это Лукойл и НОВАТЭК.
Неизвестен бенефициар «Сургутнефтегаза», известный своими запасом 46 миллиардов долларов. Есть мнение, что компания связана с властью. Ведь откладывать всю прибыль — вовсе не характерно для частных организаций. Иркутская нефтяная компания добыла слишком мало сырья (девять миллионов тонн), чтобы считать её структурой государственного масштаба. «Руснефть», занимающаяся продажей в Беларусь, добыла лишь 6,5 миллионов тонн сырья и имела проблемы с возвратом долго, что почти привело к банкротству. «Славнефть» и «Салем Петролеум» — это «дочки» Роснефти и Газпромнефти первая и Shell и Газпрома вторая.
Таким образом, у государства просто отсутствуют значимые конкуренты в данной среде. Разнится только доля акций, принадлежащая Российской Федерации.
Забрать и... не раздать
Больше всех «топит» за национализацию Коммунистическая партия Российской Федерации. Национализация нефтегазового сектора даже вошла в предвыборную компанию с 2016 года.
Проданные за гроши предприятия в итоге дали доход в тысячи процентов. Причем новые собственники стараются выжать максимум из советской инфраструктуры. Он не занимаются инновациями, не организуют очистные сооружения, а заставляют работать на износ. Ярчайший пример — катастрофа у Норильского никеля. Какой возраст был у дизельного бака? По каким причинам он не поддерживался в надлежащем состоянии? Как итог — ущерб окружающей среде огромного масштаба. И сколько подобных случаев еще произойдет? описывает ужасы национальных особенностей частного бизнеса в России первый заместитель председателя комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям, член фракции КПРФ Юрий Афонин.
Некоторые эксперты подтверждают мнение коммунистов. Нефтегаз — стратегически важная отрасль, от которой зависит очень многое. Кроме собственных, у нас нет поставщиков. Реализация 80% топлива приходится на крупнейшие вертикально-интегрированные нефтяные компании (ВИНК). При таком раскладе не может идти речи о доходах в бюджет.
Постараемся представить ситуацию, в которой «Роснефть» и все её «дочки» и инфраструктура перейдут в частные руки, не имеющими господдержки. Новое руководство примется оптимизировать расходы. А их наберется достаточно количество, взять хотя бы социальные функции сектора, которые тянуться еще с советских времен. Эксперты оценивают такое развитие событий следующим образом:
Когда компания принадлежит государству, она может выполнять социальные функции и проекты. Газпром, например, занимается газификацией. И данная программа реализуется «в минус». Вложенные средства не окупаются за счет вновь подключенных потребителей. Каждый год в него «вливают» по 30 миллиардов рублей. Еще 1,9 миллиарда будет потрачено до конца 2030 года. Это проект социальной направленности. Ни один частник за такое не возьмется, считает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин.
Член партии КПРФ Юрий Афонин придерживается мнения, что нет ни одного примера удачного управления организацией после передачи в частные руки.
Это либералы говорят, что частные руки — это эффективно. Но ни одного факта, когда полученный в 90-е государственный завод развивался и усовершенствовался. Конечно, в краткосрочной перспективе, больше прибыли можно получить без вложений, выжимая все соки. Но в целом, это бесперспективный путь, отметил Афонин.
Тем не менее называть национализацию сектора нефти и газа пережитками прошлого — ошибочно. Например, в Новрегии и Саудовской Аравии отрасль под контролем государства. У первой самые большие накопления, около одного триллиона долларов, полученный с продажи нефти и газа. Благодаря этому норвежцы спокойно прошли через кризис 2014 года. Саудиты получали до мая прошлого года выплаты по прожиточному минимуму в размере 380 долларов США. Сотрудники государственной службы и армейцы имели надбавку 266 долларов, выделялась субсидия на электроэнергию от государства. НДС составлял 5%. Кризис 2020 года негативно сказался на Саудовской Аравии, но надо принимать в расчет то, что у них нет ничего, кроме нефти.
В истории современного мира были случаи национализации. В 2012 году в Аргентине правительство экспроприировало контрольный пакет акций нефтяной компании Yacimientos Petroliferos Fiscales, принадлежавшие организации из Испании Repsol. Но не всё так просто. Испанцы обратились с требованием компенсировать понесенные убытки в размере 10,5 миллиардов долларов, отказались от поставок аргентинского биологического топлива и пожаловались в Европейский Союз. Инцидент «подмочил» инвестиционную привлекательность Аргентины. Удалось урегулировать ситуацию лишь в 2014 году, пообещав выплатить испанцам пять миллиардов долларов.
Национализация может решить вопросы и с инвестиционной составляющей, по принципу «нет инвестиций — нет проблем», избавила бы управленцев организации зарабатывать прибыль, что помогло бы государству самостоятельно регулировать цены на топливо. Кроме того, это бы обезопасило страну от влияния запада, поделился мнением Юрий Афонин.
Специалист добавил, что частники могут хорошо управлять только тем делом, которое строили с нуля и собственными силами. А поддержанием и усовершенствованием старых предприятий способно заниматься только государство.
Когда бизнесмен всё построил сам, то и заботится он соответственно. Он изыскивает дополнительные инвестиционные источники, платит налоги. Средства на содержание заводов, на их бесперебойную работу в условиях кризиса найдутся только у государства. Можно сколько угодно спорить о заработках сотрудников Газпрома, но как итог — средства всё равно от них поступают в бюджет, а потом — в регионы, говорит Афонин.
С плюсами национализации всё понятно. Но если посмотреть с другой стороны? О ней речь пойдет во второй части статьи. Вариант приватизации всё еще рассматривается, взять хотя бы планы Министерства финансов.
Свежие комментарии